Населенного пункта с таким названием сейчас нет на карте Пушкинского района. Село сгорело в 1940-х гг. и более не возрождалось. Однако не хотелось бы, что бы его многовековая история была полностью забыта. Некоторые страницы ее мы попробуем сейчас приоткрыть.

Село известно с первой четверти XV в. Это подтверждает найденная там створка энколпиона* с изображением сюжета Крещения. Иконография ее близка к изделиям новгородской культовой металлопластики XIV в. Возможное время отливки – XIV-XVI вв.

Воронино с 1582 г. находится в дворцовом ведомстве. В 1619 г. по государевой грамоте дача села Воронино переходит в вотчину князьям Василию и Борису Петровичам Шереметевым и в поместье «князю Луке да сыну его Миките Щербатовым». В 1623 г. там числились два двора помещиков и деревянная церковь Покрова Пресвятой Богородицы. Впоследствии владение распадается на две части: левобережную – Большое Воронино – и правобережную – Малое Воронино. Судьба церкви неизвестна, но в 1646 г. сельцо Большое Воронино – вотчина боярина Василия Петровича Шереметева. Василий Петрович был талантливым военноначальником и помогал Богдану Хмельницкому в его борьбе с поляками в 1654-1655 гг. В 1677 г. Большое Воронино числится собственностью его сына Петра. Тогда же упоминается деревянная часовня при кладбище. В 1704 г. сельцо унаследовал Киевский губернатор, генерал-лейтенант Шереметев Владимир Петрович, который в 1710-х гг. отдает сельцо в качестве приданного за своей дочерью Анастасией при ее браке с лейб-гвардии Преображенского полка прапорщиком князем Алексеем Васильевичем Долгоруковым. Последний в 1720 г. пишет прошение о строительстве в Воронино деревянной церкви Успения Пресвятой Богородицы на месте бывшей Покровской церкви и получает разрешение. Когда была построена церковь, из дела не видно, но по «Ревизским сказкам» 1723-1727 гг. Воронино еще сельцо. Селом оно значится в 1748 г., когда им владеет княгиня Анастасия Владимировна, вдова Алексея Васильевича Долгорукова, дочь Владимира Петровича Шереметева.

     В 1768 г. селом владел полковник, граф Василий Иванович Толстой, впоследствии ставший действительным статским советником. Его женою была Александра Ивановна, урожденная Майкова, сестра известного писатели Василия Ивановича Майкова. Их дочь Мария была выдана замуж за Павла Ивановича Фонвизина, писателя, директора Московского университета, брата великого комедиографа Дениса Ивановича Фонвизина. В конце 1760-х гг. усадьба Воронино представляла собой барский дом с флигелями и садом на заднем дворе. Через дорогу от дома стояла деревянная Успенская церковь, за которой начинался большой липовый парк. Южнее парка ютились крестьянские дворы. К концу века Толстой переустраивает усадьбу. На реке Вязь были поставлены запруды, в результате чего образовались три огромных каскадных пруда. От берега вверх поднимались пятью уступами террасы. На нижней находился обложенный дубовым тесом пруд для купания. На средней террасе был построен новый господский дом. Следующий ярус окаймлял его по бокам, образуя, видимо, также смотровые площадки. Весь этот комплекс утопал в зелени сада. По его северной и южной границам в специально вырытых каналах к Вязи струились два водным потока. На верхнем ярусе находились господское кладбище и церковь (в XX в. — деревянная часовня) при нем.

     В начале XIX в. усадьбой владел Дмитрий Сергеевич Лужин, затем его сын, Иван. 

Иван Дмитриевич Лужин в двадцатилетнем возрасте был корнетом из эстандарт-юнкеров лейб-гвардии Конного полка. В 1831 г. он проявил себя в подавлении польского восстания, за что был награжден орденом Владимира 4 степени с бантом и назначен на должность флигель-адъютант Николая I. Через двенадцать лет он – исправляющий должность московского обер-полицеймейстера, генерал-майор свиты,в 1854 г. – курский, а два года спустя – харьковский военный и гражданский губернатор. Перед отъездом из Москвы он продает Воронино А.Н. Верстовскому. 

Алексей Николаевич Верстовский родился в имении Селиверстово, близ села Мезинец, Козловского уезда Тамбовской губернии, расположенном на живописном берегу реки Лесной Воронеж. С детства у него проявился талант к музыке, которой он посвятил всю свою жизнь. Среди произведений композитора оперы «Пан Твардовский», «Цыгане», «Аскольдова могила», много романсов и баллад.
В 1890 г. усадьбой владеет дочь статского советника Надежда Николаевна Топорова, в 1911 г. – Арманды. Усадебный дом и церковь разобраны на стройматериал в 1930-х гг. От усадьбы сохранились в весьма заросшем состоянии постепенно переходящий в лес парк и пересохший пруд. Кое-где можно отыскать остатки построек.

     Находившееся на противоположном берегу реки сельцо Малое Воронино в 1677 г. в поместьи окольничего, князя Константина Осиповича Щербатова. Боярин и воевода, Константин Осипович был известен победами над поляками и над сообщниками Стеньки Разина, которых разбил наголову при селе Мурашкине. Он служил также судьей ямского приказа и енисейским воеводой.

В 1704 г. Малое Воронино во владении окольничего, князя Юрия Федоровича Щербатова, в 1719 г. – советника Филиппа Алексеевича Ягужинского. Во второй половине XVIII в. здесь усадьба с господским домом и небольшим садом из плодовых деревьев, которая принадлежала статской советнице Елене Степановне Хвостовой. В середине XIX в. усадьбой владел Николай Лукич Долгов, представитель купеческого рода, известного по Москве в то время своей благотворительностью. Последний владелец усадьбы московский купец Е.С. Кротов. По местным легендам во время празднеств и гуляний Кротов щедро одаривал местных крестьян, бросая им с балкона господского дома медяки и серебряную мелочь. С приходом новой власти усадебный дом разобран на стройматериал. В некоторых местах сохранились отдельные деревья некогда большого парка. Неподалеку при деревнях Хвостово и Кобылино были имения Гвоздевых и А.Н. Телепневой, приобретенные в начале XX в. у Кротова. Местное предание гласит, что Кротов так назвал деревни в память о любимой лошади. Однако на самом деле – это просто веселая выдумка. Эти деревни возникли очень давно и были названы по фамилиям хозяев, известных землевладельцев XV в. Кобылиных и Хвостовых.

 Старое село и вправду является одним из древнейших поселений на территории Пушкинского района. По данным археологов оно возникло в конце XIII – первой четверти XIV веков. Его возникновение связано, скорее всего, с началом бурного развития Московского княжества после татаро-монгольского нашествия. Расцвет села был, видимо, во второй половине XV в. Письменные источники доносят до нас весть о существовании в 1495-99 гг. Веденской* волости, принадлежавшей Великому Князю Иоанну Васильевичу. Несложный анализ топонимики позволяет предположить, что центром волости было село с церковью Введения во храм Пресвятой Богородицы. Нет особых оснований предполагать, что речь идет о каком-то другом поселении, так как Веденская в верховьях Прорванихи упоминается в 1503 г., правда, уже как деревня. Что ж, пожары церквей в те времена были делом обыденным… Согласно местной легенде, в незапамятные времена в селе произошел мор. Выжившие жители покинули насиженные места и, спустившись вниз по реке, основали селение с тем же названием. Видимо, речь в предании идет об эпидемии 1571 г., после которой село и вправду запустело. К этому же периоду относится основание села Введенского, которое дожило до нашего времени под тем же названием. Продолжая изучать вышеупомянутую легенду, мы узнаем, что жителей постоянно тянуло в родные места, и, спустя некоторое время, они вернулись на пепелище, основав поселение с названием Старое Веденское. И действительно, в середине XVII в. писцовые книги упоминают село Старое Веденское владения дьяка Семена Филатовича Домашнева. Как мы видим, местное придание целиком подтверждается документально. Это достаточно редкое явление, так как полет народной фантазии в вопросах трактования топонимики просто потрясающий! Что только не придумывают! Возьмем хотя бы то же Пушкино. И по Уче оно стояло (Поучкино), и пушки здесь отливали, и к опушке леса оно тяготело… Правда, мне видится, наиболее правдоподобным вариант академика С.Б. Веселовского, предполагавшего, что первым владельцем селения был в начале XIV века боярин Григорий Алек­сандрович Морхинин по прозвищу Пушка, и оно получило название по его имени, но документаль­ных доказательств этого нет. Действительно, почти 80% процентов древних названий связано с именами и фамилиями владельцев (Борково*, Елдегино*, Курово, Муромцево, Рахманово,Сафарино*, Тишково, Царево и др.) На втором месте идут названия по церквям (Богородское, Введенское, Спасское и т.д.), на третьем – особенности местности (Березняки, Могильцы, Нагорное, Подлипки, Подвязное и т.д.). Прочие варианты крайне редки, особенно для Московской области.

     Однако вернемся в наше Старое Село. С конца XVII в. сельцо Старое Веденское принадлежало князьям Несвицким, род которых идет от великого князя литовского Гедимина: в 1704 г. – стольнику Ивану Михайловичу Несвицкому, в 1709 г. – его сыну Михаилу Ивановичу, а в 1720 г. – вдове Михаила Иванович Марии Ивановне. Затем сельцо унаследовал их сын лейб гвардии Семеновского полка поручик князь Василий Михайлович Несвицкий, а в 1768 г. – его брат Николай Михайлович. Тогда сельцо представляло собой типичную сельскую помещичью средней руки усадьбу той поры. Там находился деревянный господский дом, хозяйственные постройки и парк с диагональными аллеями при двух прудах. Интересно, что Василий Михайлович имел дом в Москве, который впоследствии принадлежал П.А. Офросимову, о котором уже в этом году сообщалось как о владельце сельца Паршино. Однако постепенно усадьба в Старом Веденском приходит в упадок и в 1852 г. селение упоминается как деревня Старое Село, владение коллежской советницы Марии Осиповны Зверевой. Под этим названием оно известно и в наши дни.

     * Названия приведены по написанию их в документах XV-XVIII вв. С этим связана одна буква «В» в названии Введенское. В названиях владельческих сел явно читаются фамилии владельцев Борков, Елдегин, Сафарин.